ЭТО ТАК НА НЕГО ПОХОЖЕ…

Эдуард Голоскер о Сергее Есенине.

Не так давно вышла статья экскурсовода Московского бюро экскурсий Эдуарда Голоскера о событиях, которые произошли с известным поэтом Сергеем Есениным в Баку. Эдуард Вольфович является большим почитателем таланта поэта и не первый год занимается исследованием его творчества.

С чего всё начиналось

Примечательно, что сам Эдуард Вульфович – инженер–строитель, а увлечение экскурсиями началось примерно 30 лет назад.

— В свободное от работы время я окончил курсы экскурсоводов автобусных маршрутов, и маршрут был «Москва–Константиново», — рассказывает экскурсовод.

В обязанности входило весь путь рассказывать о том, что это за город, что за дом, что за памятник. Так дорога довела и до села Константиново, родины великого поэта, где, как рассказывает сам Голоскер, «он всерьёз и надолго заболел Есениным».

— Когда я приехал в Константиново, я вспомнил строчки из его стиха:

Не видать конца и края —

Только синь сосет глаза.

Впоследствии увлечение стало ещё более серьёзным. Эдуард Вульфович читал статью Максима Горького из воспоминаний о встречах с Есениным, выступал с лекциями о его творчестве на экскурсиях. А затем окончил курсы методистов теплоходов – маршрут был прямо от Москвы–реки, до Оки в Константиново. Подкреплением ко всему изученному про поэта послужило и то, что удалось услышать в Литературном музее в том же Константиново. Там и про случай в редакции газеты «Бакинский рабочий» рассказали.

Встреча с Чагиным и роковое предзнаменование

Сам Эдуард Вульфович делит свою статью на три части – и все относятся к пребыванию Сергея Есенина в Баку.

В первой мы видим лето 1925 года, когда главный редактор газеты «Бакинский рабочий» Пётр Иванович Чагин возвращается в Баку, а к нему приезжает старый товарищ Есенин. Как водится, перекусили, поговорили, и Чагин сказал Есенину: «Жалко, ты поздно приехал! Мы отмечали 10 лет, как были убиты 26 бакинских комиссаров». А Есенин спросил: «Есть какие–то материалы об этом?» На что Чагин ответил: «Пойдём в мой кабинет, есть подшивка газеты «Рабочее дело», и ты можешь изучить все обстоятельства».

Далее история, по словам автора, становится ещё более любопытной. Чагин оставляет Есенина в своём кабинете, а, когда возвращается утром, застаёт его спящим на диване, свернувшимся калачиком, и рядом – красивым есенинским почерком его стихотворение – известная «Баллада о двадцати шести».

— Написать балладу за одну ночь – это так на него похоже, — говорит Эдуард Вульфович и тут же вслух читает:

Пой песню, поэт,

          Пой.

          Ситец неба такой

          Голубой.

          Море тоже рокочет

          Песнь.

          Их было

          26.

          26 их было,

          26.

Вторая часть повествует о просьбе Есенина выехать за границу – на родину народных поэтов древности Омара Хайяма и Фердоуси. Голоскер так передаёт произошедшее:

— Секретарем ЦК Компартии, когда Есенин туда приезжал, был Сергей Миронович Киров. На просьбу же поэта он сказал: «Хватит с нас одного Грибоедова. Вы знаете, что Грибоедов был зверски убит в Тегеране. Здесь много прекрасных мест, изучайте».

Но ещё более задуматься заставляет третья, окончательная часть статьи автора, в которой мистицизм смешивается с непреодолимостью грядущей трагедии.

— Есенин подружился с ребятами, которые жили по соседству со зданием типографии, и гонял с ними в салочки, прятки и прочее, — описывает экскурсовод. – Однажды они очутились на старинном кладбище и там затеяли такую игру: стали прикладывать монеты к памятнику и считать, сколько осталось им жить. Есенин тоже взял монетку, подошёл к памятнику, положил её, начал считать – раз, и монетка соскользнула с памятника и упала. Есенин побледнел. До трагической смерти в гостинице «Англетер» оставалось всего полгода.

Сам автор делится, что посчитал, что факты в статье малоизвестны, а значит, могут быть кому-то интересными. Особенно это касается последней части, о роковом предзнаменовании. Ведь о смерти поэта и по сей день ходит много слухов.

Убийство или самоубийство?

 Сам же Эдуард Вульфович уверен, что поэт был зверски убит.

— В том же музее в Константиново есть маска, снятая после его смерти – страшно смотреть. Один глаз вытек, и подтёки. Не знаю уж, кто ему помешал, — приводит он факты.

Известен экскурсоводу и ещё один случай. Многие говорят о влиянии на Есенина творчества Пушкина. Поэту хотелось точно такой же славы и признания, и, если уж не стоять рядом с «солнцем русской поэзии», то ни в чём не уступать ему – точно.

— Когда гроб с телом Есенина доставили в Москву, установили в здании – сейчас это Дом журналистов, недалеко от начала на Тверском бульваре, Есенина загримировали, — рассказывает Голоскер. – Присутствовали, помимо прочих, Василий Иванович Качалов, известный актёр, который читал его стихи на надгробии; мать, Татьяна Фёдоровна, провожала сына в последний путь.

А после, по словам автора статьи, тело Есенина понесли не сразу на Ваганьковское, а вверх – к памятнику Пушкину, где он раньше находился. После говорили, что «знали, что делали. Это был достойный приемник пушкинской славы».

— Похоронная процессия пошла вниз по Тверскому к нынешнему театру имени А.С. Пушкина на Тверском, — продолжает Голоскер. – Открыли окна второго этажа, и оркестр исполнял траурные мелодии.

Сам Эдуард Вульфович каждый день рождения чтит память поэта – приходит к его памятнику, кладёт цветы и читает стихи:

Снова выплыли годы из мрака

И шумят, как ромашковый луг.

Мне припомнилась нынче собака,

Что была моей юности друг.

 Стороннее влияние на поэта

Как уже было сказано, Есенин чтил Пушкина как поэта и всячески пытался «дотянуться» до его славы. Эдуард Вульфович, основываясь на известных фактах, рассказывает, что, когда памятник Пушкину стоял вначале Тверского, в его день рождения у мемориала собрались поэты, писатели и просто любители поэзии. А когда настала очередь Есенина читать («От российской ассоциации  пролетарских поэтов слово предоставляется Сергею Есенину»), он шагнул вперёд, положил цветы у подножия памятника, посмотрел снизу вверх на Пушкина и продекламировал своё стихотворение, посвящённое ему:

Мечтая о могучем даре

Того, кто русской стал судьбой,

Стою я на Тверском бульваре,

Стою и говорю с собой.

Блондинистый, почти белесый,

В легендах ставший как туман,

О Александр! Ты был повеса,

Как я сегодня хулиган.

Но, помимо прочего, были у поэта и стихи про друзей.

— Он часто бывал в Московском художественном театре, где подружился с его артистами, — рассказывает Голоскер. – Среди таких был, например, Василий Иванович Качалов, у которого жил огромный пёс с большими лапами. Есенин часто бывал в гостях у них, и, когда этот пёс слышал шаги Есенина, поднимающегося по лестнице, он бежал к двери, вставал на задние лапы, а передние клал на плечи поэту и облизывал его всего своим шершавым языком. Отсюда и появилось:

Дай, Джим, на счастье лапу мне,

Такую лапу не видал я сроду.

Давай с тобой полаем при луне

На тихую, бесшумную погоду.

Виктория ФЁРТ.